Что первично – спрос на коррупцию или ее предложение? Почему России не удается побороть коррупцию и можно ли вообще говорить о серьезной борьбе с коррупцией в стране? Помогут ли повышение зарплат чиновникам, обновление их состава и цифровизация? Или все же не хватает главного — политической конкуренции, эффективных институтов, свободы слова? Об этом в совместном подкасте VTimes и Российской экономической школы «Экономика на слух» рассуждают профессор РЭШ Михаил Другов и Елена Панфилова — основатель и председатель Совета «Трансперенси интернешнл — Россия».
Почему растет возмущение коррупцией
Чем глубже экономический кризис, чем хуже живут люди, тем больше внимания они обращают на коррупцию и тем сильнее запрос общества на борьбу с коррупцией. Недовольство коррупцией может стать политической платформой. Но серьезная борьба с коррупцией невозможна без серьезного улучшения институтов.
Системной борьбы с коррупцией в России нет. Свидетельство тому — отсутствие реакции властей на антикоррупционные расследования общественности, журналистов.
Как считать ущерб от взяток
Есть два типа коррупции. Первый — это вымогательство, когда, допустим, у строительной фирмы требуют взятку, хотя она ничего не нарушает. Такое вымогательство приводит к росту издержек и, как следствие, — к росту цен и снижению потребления. Сокращается количество фирм, возможно, какие-то люди не пойдут в бизнесмены.
Второй вид коррупции — сговор: фирма не выполняет какие-то требования, но на эти нарушения чиновники закрывают глаза. А теперь представьте, что построенный ею дом рушится. И тогда ущерб от взяток можно смело умножать на 100, а то и больше. Но и на этом отрицательные последствия коррупции не кончаются. Представьте, что чиновник понимает: за какие-то его действия ему могут дать взятку, а за какие-то — нет. Что он будет делать? Конечно, то, за что получит взятку. Начальник кого будет повышать: трудоспособного чиновника или того, кто приносит больше взяток? Конечно, второго. Представьте себе выпускника университета, который хочет работать на благо страны, но он не пойдет в чиновники, потому что там все берут взятки.
Что первично
Спрос на коррупцию и предложение коррупции — это в каком-то смысле курица и яйцо. Там, где возникают провалы рынка и появляется регулирование, появляется и желание его обойти — спрос на коррупцию.
Есть теория, согласно которой коррупция — это смазка экономического механизма. Но, может, дело в том, что экономический механизм неэффективен? В России экономическое регулирование неэффективно издревле.
Какое лучшее лекарство от коррупции
Ситуация с коррупцией — это ситуация с множественными равновесиями. Издержки коррупционеров — это издержки не только наказания, но и моральные. Если коррупционеров много, то моральные издержки низкие, и вероятность, что поймают, — тоже низкая. Это одно равновесие. Если почти все честные, то быть коррупционером невыгодно, — вырастают и вероятность быть пойманным, и моральные издержки. Это другое равновесие. Задача — перейти из одного равновесия в другое.
Увеличение числа контролеров в этом не поможет: непонятно, почему контролер будет честнее чиновника, которого он контролирует. Хорошая мера для снижения низовой коррупции – цифровизация, так как она устраняет взаимодействие с чиновником.
России не хватает политической конкуренции: была абсолютная монархия, потом Советский Союз и теперь новая Россия.
Елена Панфилова
- История показывает, что протест против коррупционных режимов очень часто ведет к изменениям в разных странах и обществах. Но протест против чего-то не всегда является залогом успешного движения вперед — для этого нужна позитивная повестка. Пока такой единой позитивной повестки — за что мы — нет. Кроме того, нужно, чтобы к протестующим против коррупции присоединилась часть элит.
- Основные усилия власти концентрируются на борьбе с низовой коррупцией и коррупционерами, а не с коррупцией. Борьба с коррупцией предполагает, что должности, которые оказались коррупционными, не просто заполняются новыми людьми, а устраняются условия для коррупции.
- России не хватает закона о защите заявителей о коррупции. Речь идет не о физической защите, а о защите прав заявителя.
