Скандал, связанный с обвинением Кристалины Георгиевой в давлении на составителей рейтинга Doing Business с целью улучшить место Китая в ее бытность гендиректором Всемирного банка, едва не стоил ей нынешнего поста директора-распорядителя МВФ. Справедливо это обвинение или нет, но не приходится сомневаться в решимости Китая играть бóльшую роль в международных финансовых институтах.
«Китай хочет, чтобы его голос звучал громче и у него было больше мест» в этих институтах, говорит Ю Цзиэ, старший научный сотрудник Chatham House. Китай, по его словам, «хочет выступать в качестве лидера глобального юга» (в противовес «северным» развитым странам Запада).
Китай в последние месяцы продемонстрировал возросшие геополитические амбиции – от запрета криптовалют при одновременном продвижении цифрового юаня до торговых мер против стран, действия которых ему не нравятся (включая прекращение импорта товаров из Литвы после того, как та разрешила Тайваню открыть представительство в Вильнюсе).
Не менее важны финансовые и дипломатические амбиции Китая в ООН и расположенных в Вашингтоне институтах, таких как МВФ и Всемирный банк, которые находятся в основе мировой финансовой системы, созданной западными странами после Второй мировой войны. Амбиции эти он пытается реализовать, используя свой необычный двойной статус – развивающейся экономики и сверхдержавы.
«Ситуация с Китаем поистине беспрецедентна. Он чрезвычайно важен для этих институтов, особенно для Всемирного банка, как акционер, донор и клиент», – говорит Скотт Моррис из вашингтонского Центра глобального развития (CGD).
Для беднейших стран мира Китай стал крупнейшим кредитором; более того, он выдал больше двусторонних кредитов, чем все остальные страны вместе взятые. При этом свой амбициозный проект инвестиций в зарубежную инфраструктуру «Инициатива пояса и пути» Китай понемногу свернул и заменил проектом с более расплывчатым названием «Инициатива глобального развития», который председатель КНР Си Цзиньпин представил в сентябре на Генеральной Ассамблее ООН.
Это пример того, как Китай «играет двумя руками», отмечает Ю Цзиэ. Одной он пытается добиться от глобальных институтов, таких как ООН, чтобы они продвигали его повестку, и заручиться поддержкой, особенно среди развивающихся стран. «Даже название "Инициатива глобального развития" звучит не как китайский проект», – говорит Ю. Одновременно, когда его глобальные амбиции во Всемирном банке или других институтах не встречают поддержки, он быстро создает альтернативы вроде Нового банка развития или Азиатского банка инфраструктурных инвестиций.
Досада Китая понятна. Хотя с 2009 г., после финансового кризиса, «большая двадцатка» стала играть важную роль в знак признания западными странами того, что Китай и другие ведущие развивающиеся страны заслуживают более активного участия в глобальном управлении, в МВФ и Всемирном банке мало что изменилось. Хотя доля Китая в мировой экономике составляет почти 20%, его доля в обоих институтах – всего около 6%. Попыткам реформировать систему квот МВФ сопротивляются те, кто потеряет голоса, включая европейские страны. Во Всемирном же банке доля Китая должна была увеличиться до 12%, но тут к власти в США пришел Дональд Трамп, отношения между двумя странами ухудшились и план был отложен в долгий ящик. «Представьте себя на месте США. Захотите ли вы расстроить союзников, чтобы угодить Китаю?», – говорит Моррис. – Сложно себе представить, что США реализуют этот план».
В 2018 г. Всемирный банк должен был увеличить капитал. В то время Георгиева, судя по докладу нанятой им впоследствии юридической фирмы WilmerHale, занималась манипулированием данными, чтобы повысить позицию Китая в рейтинге Doing Business об условиях ведения бизнеса в разных странах. Когда об этом стало известно в сентябре 2021 г., Георгиеву, которая к тому времени возглавила МВФ, обвинили в попытках таким образом получить от Китая больше денег. В свою защиту она заявила, что Китай «безоговорочно в течение многих лет поддерживал увеличение капитала Всемирного банка». Возможно, говорят ее критики, она хотела таким образом умиротворить Пекин, после того как другие страны отказали ему в увеличении числа его голосов.
Совет директоров МВФ посчитал доказательства против Георгиевой недостаточными и оставил ее на посту директора-распорядителя.
В ООН Китай добился бóльшего успеха. За последние 20 лет, пытаясь усилить свое влияние, он увеличил взносы с 1% до 12%, оказавшись на 2-м месте по сумме предоставляемых денег. Взносы США, между тем, сократились с 25% до 22%. Представители Китая теперь возглавляют, как и американцы, четыре института ООН, включая Продовольственную и сельскохозяйственную организацию и Международный союз электросвязи.
«Нужно признать, что они поняли: таким образом можно стать важным игроком на международной арене при относительно низких затратах. Они поняли это лучше, чем американцы», – говорит Аугусто Лопес-Кларос, исполнительный директор Форума по глобальному управлению.
При этом Китай «ни в малейшей степени не отказался от статуса развивающейся страны» и продолжает обращаться к международным институтами за финансовой и технической помощью, указывает Моррис: «Это уникальный случай. Если взять Индию или другие крупные развивающиеся экономики, они много заимствуют, но не имеют статуса мирового лидера».
