Но времена изменились, и изменились безвозвратно. Как бы ни развивались события дальше, уехавшие (давно, недавно и прямо сейчас) навсегда отделены теперь невидимым занавесом от тех, кто остается, не собираясь покинуть Россию в ближайшее время.
Занавес этот не только (и даже почти не) технический, состоящий из запретов на переводы валюты, отсутствия рейсов или запрета Роскомнадзора читать в России Facebook, а вне России — государственные российские сайты. Он даже и не политический, состоящий в простой опасности для уехавших и не боящихся говорить возвращаться в Россию. Занавес этот уже ткется и скоро соткется совсем — из наших же мыслительных конструкций, наших повседневных забот, наших страхов и обид, дум о будущем и настоящем, компромиссов и позиций, возможностей и потребностей.
Итак: совет для тех, кто вне России.
Во-первых, надо перестать торговаться и перейти к стадии принятия. Нет, неправда, что «большевизм скоро закончится», мы это проходили 100 лет назад. Ну, закончится — будет хорошо, но не надо на это надеяться. Надо строить свою жизнь не на два дома, как раньше, а на один. Из России надо по возможности эвакуировать все, что вам дорого, и отпустить все, что нельзя эвакуировать. Но не этот совет я хотел дать.
Но не этот совет я хотел дать. Всем обладателям российского паспорта, кто сегодня выбрал жизнь вне России, некомфортно не только потому, что они потеряли страну, в которой родились, выросли, для которой большинство очень много сделало и с которой была связана часть их жизни. Им некомфортно потому, что наклейка «россиянин» на их лбу сегодня жжет. Жжение это частично идет изнутри (если бы часть жителей Содома и Гоморры спаслись, они бы чувствовали то же самое), частично — снаружи: банки ограничивают операции, карты заморожены, визы больше не дают, подчас смотрят косо, все время хочется оправдываться.
Знаете, на что это похоже? На ощущения евреев в СССР. Я был, я знаю. Кто-то может возразить, что антисемитизм не имел под собой никаких оснований, а тут оснований с избытком. Я не соглашусь: во-первых, основания всегда в головах, а не в реальном мире, и потому они всегда есть; во-вторых, тут тоже нет никаких оснований. В реальности «гражданин России» — это лишь магическая формула. Людям свойственно верить в магию любого рода: в СССР длинный нос, способности к математике или кудрявость были чарами, подтверждавшими загадочный «еврейский статус» человека, говорившего по-русски, думавшего по-русски, жившего в СССР, отмечавшего Новый год и даже иногда Масленицу. Носа было достаточно, чтобы не принимать в институт, бить в подворотне, оскорблять («еврей», кстати, всегда в СССР звучало немного оскорбительно, и неудобно было так себя называть). Оскорблений и ограничений было достаточно, чтобы субъект сам верил в свое еврейство и даже гордился им.
Сегодня паспорта достаточно, чтобы человека, который убежден в либеральных ценностях, всецело поддерживает Украину в текущем конфликте, является яростным противником российского режима, считать «россиянином» наравне, скажем, с Песковым. Да, быть евреем в реальности не было постыдно. Быть Песковым сейчас — чудовищный стыд. Но это не имеет к делу никакого отношения: обе наклейки — все равно лишь наклейки, и те, кто воспринимает их всерьез, ничем не отличаются друг от друга.
Мой совет: воспринимайте попытку наклеивать на вас наклейку одинаково вне зависимости от того, что на ней написано. Наклеивать наклейки глупо и часто гадко, даже если это делают любимые «развитые страны» — в них тоже делаются гадости и глупости. Не позволяйте себе поверить в наклеенную на вас наклейку, сохраняйте образ себя таким, какой он есть на самом деле. Учитывайте наличие наклейки на практике (а куда деваться), но не позволяйте себе обидеться и начать оправдывать то, что на ней написано. Евреи не начинали резать младенцев на мацу, оттого что их притесняли; и вы не начинайте поддерживать Путина и стремиться в Россию оттого, что вас притесняют. Конечно, у евреев из СССР был Израиль, крайний вариант; им позволяли иммигрировать в США.
У уехавших «россиян» сегодня нет «России, куда можно вернуться», эмигрировать дальше нашей нынешней эмиграции некуда. Но есть и хорошая новость: если антисемитизм (увы) вечен, то «антироссиянские» (а как их правильно назвать?) настроения не вечны, разделение «Путина и Пушкина» произойдет бесповоротно уже через несколько месяцев, и желающих отмежеваться от политики России россиян будут воспринимать так же, как еврейских беженцев из СССР.
С другой стороны, у меня есть совет и для тех, кто остается в России.
Именно сейчас у вас есть уникальный шанс — шанс, которого скоро не будет. Это шанс правильно остаться в истории, «сделать себе некролог». Нет, я не про выходы на митинги и прочее общественное сопротивление. Громадное большинство из вас — частные лица, и некрологи ваши будут частными, доступными лишь вашим потомкам. Но тем не менее они будут!
Пройдут года и десятилетия, и в России пять раз все поменяется сверху донизу: властители, идеи, границы, общественный строй, даже история. Ваши внуки, правнуки, внучатые племянники обязательно будут интересоваться вами — своим предком. Что вы делали? Что думали? Что говорили? Подумайте об этом сегодня. Это очень просто и не требует больших усилий. Надо всего лишь не бежать впереди паровоза. Позаботьтесь, чтобы ваш внук никогда не нашел ваше фото с митинга в поддержку «спецоперации», с адской буквой «Зет» или в компании известных любителей «русского мира».
Позаботьтесь, чтобы в СМИ или соцсетях не было ваших комментариев про «море открывшихся возможностей» или «неоднозначность происходящего». Вам не нужно писать в Facebook то, что вы думаете, если вы боитесь силовиков; но заведите дневник или напишите невзначай письмо жене или мужу, у кого кто (друзьям не пишите — донесут) — и вот там изложите свои мысли, называя войну — войной, преступление — преступлением, преступников — преступниками. Спрячьте подальше от греха, но так, чтобы вы сами или ваши потомки нашли это, когда ветер переменится и отравленный морок схлынет.
Когда я рос, в нашей семье не слишком много говорилось про политику — было множество тем поинтереснее. Был поздний СССР, и, кажется, даже власти уже стеснялись политических разговоров. Но тем не менее мой дед слушал «голоса» на старенькой «Спидоле». Тем не менее его лицо во время трансляции заседаний съезда КПСС было крайне красноречивым. Тем не менее Прагу-68, как и Будапешт-56 в семье называли трагедией — негромко и чтобы дети не слышали, но дети же все слышат!
Мама рассказывала, что 5 марта 1953 года мой дед ворвался на кухню к бабушке счастливый, с криком «Лялечка, нам срочно надо выпить вина!». «Почему ты радуешься, ведь Сталин умер!» — спросила его моя шестилетняя мама. «Что ты, Наташенька, я чудовищно грущу, это так ужасно!» — воскликнул он, захохотал и подхватил ее на руки.
Когда я подрос, и это совпало с «гласностью», я впился в документы — свидетельства истории моей семьи. Среди моих ближайших предков нашлись дворяне и крестьяне, евреи, поляки, украинцы, русские, ученые и водители, репрессированные и занимавшие высокие управленческие посты (а также занимавшие их, а потом репрессированные). Не нашлось среди них лишь палачей; не нашлось доносчиков; не оказалось певцов товарища Сталина, коммунистического завтра, первых учеников партшколы; не было тех, кто поддерживал репрессии, кто одобрял сталинский террор, хрущевские метания, брежневский застой.
Вы не представляете, как я благодарен моим предкам за то, что мне нечего стыдиться и нечего скрывать в истории моей семьи. Чего я и вашим потомкам желаю. Для этого ведь надо так немного: просто не будьте первыми учениками; просто оставьте им весточку из сегодняшнего дня, пока новая советская рутина вас не поглотила. Пусть они смогут сказать «мой предок был порядочным человеком».
Ну а если вдруг времена изменятся быстро и те, кто сегодня посылают убивать или выписывают штрафы за цитирование Толстого, уже завтра будут жалобно ныть, что «такой был приказ» и они «не виноваты», подобные записи пригодятся вам, возможно, не только для потомков, но и для современников. Просто чтобы вашу руку стали пожимать, будет мало не попасть на скамью подсудимых. Вероятность таких перемен, конечно, мала, но почему бы ее не учитывать?
