Этот визит — триумф Токаева. Президент Казахстана входит в моду в среде мирового политического бомонда, и его вполне можно было бы уже номинировать на звание «политика 2022 года». Очевидно это стало в январе, когда он был вынужден пригласить в свою страну военный контингент ОДКБ, чтобы упредить приход к власти группировки, за которой стояла семья первого президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. И несмотря на то, что спустя восемь месяцев официально еще не названы имена главных заговорщиков, свидетельств такому выводу сама власть уже представила уже более чем достаточно.
Боевики и жертвы
А уже спустя несколько дней после ввода войск ОДКБ, когда стало ясно, что власть Токаева устояла, он поблагодарил союзников за помощь и попросил их вывести войска из Казахстана. Этот в высший степени неординарный шаг застал мир врасплох, там уже готовились привыкать к новой реальности на постсоветском пространстве, контроль над которым путинская Россия (а именно российские военные были костяком контингента ОДКБ) смогла внезапно усилить самым кардинальным образом.
Ценой спасения режима Токаева стали 238 (только по официальным данным) жертв разгула кровавой стихии беспорядков. А самому казахстанскому президенту до сих пор приходится объяснять народу, почему он вынужден был отдать силовикам приказ стрелять на поражение и кто из них, умышленно или нет, дезинформировал его, назвав цифру в 20 тысяч боевиков, атаковавших в те январские дня Алматы.
Действия президента Токаева, вынужденного приглашать союзнические войска, чтобы удержаться у власти и не допустить консервативного реванша, вызывают в памяти решения генерала Войцеха Ярузельского, введшего в Польше военное положение в декабре 1979 года, чтобы избежать еще большего зла, введения войск Варшавского договора, что ввергло бы страну в пучину гражданской войны.
Казахстанский Горбачев
И, конечно же, к Токаеву внутри страны остается очень много вопросов, почему он допустил кровь в январе, почему разрешил иностранным войскам зайти в страну, не было ли это заговором… Точно так же, как и Ярузельскому, которого в Польше много лет спустя обвиняли в сговоре с Кремлем в стремлении сохранить коммунистический режим в Польше.
Но за пределами Казахстана Касым-Жомарт Токаев пользуется теперь репутацией лидера, способного защищать не только национальные интересы своей страны, но и свое собственное достоинство. Уже вошла в историю его дискуссия с президентом России Владимиром Путиным и ведущей панели Петербургского экономического форума в июне этого года, где он, прямо глядя в лицо российскому президенту, заявил что Казахстан не признает «квазигосударственные» территории донецких «республик». В ответ Путин в очередной раз не справился с произнесением имени Касым-Жомарт Токаев — эта неспособность, сознательная или нет, уже стала притчей во языцех, но в ней легко считывается раздражение хозяина Кремля.
Так начал складываться «двойной» портрет Токаева: один рисовал его не слишком радужный образ внутри страны, другой — снаружи. Это раздвоение нам знакомо, так же драматически двоился образ Михаила Горбачева, ушедшего от нас на днях.
Новый, справедливый Казахстан
Но есть и еще одно раздвоение Токаева. Один — до-январский, преемник Назарбаева, пусть и не совсем последовательный, но адепт своего многолетнего патрона, уступившего ему власть в 2019 году. Второй — пост-январский, вступивший в схватку за власть с семьей Назарбаева. И вот весной, спустя несколько месяцев после кровавых событий января, Токаев инициирует внесение поправок в конституцию Казахстана, провозглашает строительство так называемой Второй республики, в которой полномочия президента будут сокращены, а парламента — увеличены, политическое пространство для деятельности партий будет расширено, общественная атмосфера — оздоровляться.
Президент обещает не цепляться за власть и использовать сроки своих президентских полномочий лишь для строительства нового, справедливого Казахстана.
Наконец, 1 сентября Касым-Жомарт Токаев выступает с обширнейшим посланием к парламенту страны с подробным изложением своей программы реформ на многие годы вперед.
Ее название амбициозно: «Справедливое государство, единая нация, благополучное общество».
Там есть про все. Например, про отход от госкапитализма и чрезмерного вмешательства государства в экономику. Про строительство транспортно-транзитного сухопутного коридора между Азией и Европой и даже про необходимость решения проблемы с нехваткой битума для строительства дорог. Про образование, доступность школьной формы для учеников, общежитий для студентов, а еще про медицину и пенсионную реформу, про нехватку воды для орошения земель и расточительное использование этих земель.
Я обратил внимание на отсутствие в послании, хотя бы единожды, упоминания о демократии в каком-либо контексте. Мне показалось это честным в устах Токаева, политика, которого трудно было бы назвать демократом…
Зачем ЕАЭС, если нет сахара
Вот казахским аристократом — пожалуйста! Его биография, происхождение, профессиональная карьера свидетельствуют, скорее, о человеческом достоинстве, нежели о приверженности демократическим традициям, укорененность которых в нынешнем Казахстане можно считать достаточно условной.
Токаев провозглашает, и это стоит повторить, строительство справедливого государства, возможно, сегодня это важнее построения демократии в Казахстане. Речь идет не только о сытости и крыше над головой, но и о справедливом правосудии, справедливом распределении нефтегазовой ренты среди граждан, что более понятно для нынешних казахстанцев.
Токаев, кроме того, — искушенный государственный деятель и дипломат, бывший заместитель генсека ООН, он понимает, что безопасность и стабильность в стране зависит от отношений с Россией, с которой у Казахстана самая большая граница в мире, почти 8 тысяч километров, включая морскую на Каспии. Поэтому декларирует обязательность изучения русского языка в школе, вслед за казахским.
Между тем интересна и еще одна «фигура умолчания» в президентском послании, той его части, что касается экономики, — там нет упоминания о ЕАЭС, казалось бы, ключевой структуре экономического сотрудничества Казахстана с Россией.
На вопрос, почему так, ответил мне высокопоставленный казахстанский дипломат: какой смысл в этом союзе, если он нынче оставил нашу страну без сахара, пусть даже ответственность за это отчасти лежит и на правительстве Казахстана?
Но вишенка на торте послания была добавлена в самом конце, она сделала его главным политическим и медийным событием, с одной стороны, а с другой — немало озадачила.
Токаев предпослал своему программному сценарию открытый финал.
Один раз семь лет?
Он не только объявил о проведении до конца нынешнего, 2022 года, досрочных президентских выборов (вероятнее всего, в декабре), но и том, что после их проведения внесет инициативу, ограничивающую полномочия президента увеличенным, но одноразовым (!) семилетним сроком.
По нынешней конституции президент Казахстана может быть избран не более чем на два пятилетних срока. Токаев был избран в первый раз в июне 2019 года, его полномочия истекают в июне 2024-го. Он объявил, что готов ограничить свой первый срок с тем, чтобы вновь подтвердить свои полномочия, что вполне объяснимо: ему нужно получить от страны мандат доверия в качестве самостоятельного лидера, а не преемника Назарбаева. Нет никаких сомнений, что реальных альтернатив Токаеву в Казахстане сегодня просто нет. Но она вполне может появиться через два года, к срочным выборам, назарбаевская семья — дочь, зятья первого президента, его бывшие соратники во власти — заметно активизировались в последние месяцы и готовы к консолидации, чтобы выставить своего кандидата в 2024 году. Одним словом, приходится жертвовать количеством (временем президентских полномочий в первом сроке), чтобы выиграть качество (второй срок).
Но тут, похоже, просматривается лукавая уловка в президентском сценарии. Токаев, как известно, не раз говорил, что больше чем два срока на посту президента работать не будет. Означает ли это, что, предлагая в будущем ограничить президентские полномочия в Казахстане семилетним сроком, он сам не будет после 2027 года, в 74-летнем возрасте, вновь баллотироваться на высший пост? Такое самоограничение идет вразрез с традициями постсоветских государств, где оно легко преодолевается известной процедурой «обнуления», обеспечиваемой ссылкой на принятие новой конституции, необходимостью «довести до конца намеченные реформы» или просто на изменившиеся геополитические обстоятельства.
Ответа на эти вопросы в послании президента Казахстана нет. И кажется, эта недосказанность — намеренная: нужно сначала узнать, что люди скажут или как дело сделается. Мудрый государственный муж Токаев! — как та знаменитая бабушка из американской пьесы, которая на вопрос, что она думает по какому-то поводу, отвечает: «Ну откуда же я знаю, милый мой, что я думаю, пока не услышу, что я скажу!»
