Поддержите The Moscow Times

Подписывайтесь на «The Moscow Times. Мнения» в Telegram

Подписаться

Позиция автора может не совпадать с позицией редакции The Moscow Times.

Надо ли верить Владимиру Путину

Состоявшийся в конце недели в столице Кыргызстана саммит ЕАЭС отчасти напомнил проходящий нынче в Катаре футбольный мундиаль. И там, и там фавориты чувствуют себя крайне некомфортно: приезжая за победой, они обнаруживают, что их усилия для этого недостаточны.
Президент РФ попытался представить дело так, будто все идет по плану
Президент РФ попытался представить дело так, будто все идет по плану kremlin.ru

Требуется высокое риторическое искусство, чтобы убедить себя и остальных действующих лиц, что «все идёт по плану и беспокоиться не чем».

Как умеет это делать президент РФ Владимир Путин. Встречу в Бишкеке с премьер-министром Армении Николом Пашиняном он начал с уверения собеседника в том, что тот успешно провёл состоявшийся недавно в Ереване саммит ОДКБ. Пикантность ситуации: сам г-н Пашинян характеризовал итоги саммита как фиаско, это должно было показаться обидным российскому президенту, ведь именно к Москве выставлял свои претензии Ереван.

Но ни Путин не показал обиды, ни Пашинян никак не реагировал на путинское предложение постфактум согласиться с одобрением ереванского саммита – армянский премьер предпочел одобрить рост двухстороннего товарооборота с Россией. В конце концов, в Бишкек приехали для решения экономических задач, а не проблем безопасности.

Почти три года не собирались лидеры стран ЕАЭС – Армении, Беларуси, Казахстана, Кыргызстана и России – за одним столом. То пандемия у одних, то попытка госпереворота у других, то военная спецоперация – у третьих, то пограничные конфликты с соседями – у четвёртых.

Но вот, наконец, встретились. И сразу о насущном.

Зачем стабилизация?

Российский президент рассказал, что у него в стране не так уж и плохо, спад экономики не 20%, как предрекали, а только 2,9%. Так что «те сильно ошиблись, а мы как раз не ошиблись». Впрочем, «говорить, что у нас уж очень хорошо, тоже нельзя, спад-то есть», продолжал Путин. Одним словом, фиаско не наблюдается, а это уже успех, эта мысль читалась в его словах отчетливо. То же и во всем ЕАЭС, подчеркнул он: «Ситуация устойчивая, и безработица там ниже, чем в других странах».

А все потому, что «у наших экономик, у российской экономики – фундаментальные основы и действенные меры, которые мы принимаем по стабилизации экономики в России и в ЕАЭС в целом».

Президент России все это излагал журналистам и не стал отвлекаться на объяснения того, что вынудило заниматься этой стабилизацией, кто и зачем ее подрывает, что представлялось весьма разумным. Иначе пришлось бы все снова перечислять аз-буки-веди, почему пришлось СВО начинать, упреждая коварные замыслы НАТО, что на внешнюю аудиторию, и даже и на собственный, кремлевский пул журналистов никакого впечатления уже не производит.

Более того, некоторым из них проблемы ЕАЭС, казалось, совсем не интересовали, им хотелось понять, кому верить: российским генералам, утверждавшим, что со снабжением российской армией все хорошо, или военкорам с передовой, утверждавшим обратное. Вопрос этот Путину, как мне показалось, очень понравился, потому что позволил ему изречь абсолютно царское: «Верить никому нельзя, только мне можно верить».

Слово не указ

Эти семь слов, сказанные  в Бишкеке, стали ли бы кому-то поводом для иронии или неуместного сарказма, но только не для автора. Мне в этот момент захотелось встать и громко вскрикнуть: «Да, господин президент, только вам и больше никому!».

Кроме того, испытываешь глубокое удовлетворение, когда далеко от Москвы, среди своих союзников, сам президент подтверждает серьёзность намерений преданных ему конституционалистов, приближающих Россию к фактическому провозглашению царских полномочий Путина. Имею в виду сенатора Клишаса, заверившего, что в нашей стране слова президента имеют большую силу, чем его же указ. Речь шла, правда, только о необходимости отдельного указа о прекращении частичной мобилизации в России.

И не могу избавиться от искушения на этом поставить точку, подводя итоги Бишкекского саммита. Согласитесь, что может быть важнее оказаться наблюдателем исторических метаморфоз?

Газ улетучился

Но ведь нужно вернуться к тому, с чего начал эту колонку, с некомфортабельности для фаворитов. Путин прилетел в кыргызскую столицу, уже зная о весьма выразительным отказе, с которым в Казахстане, равно как и в Узбекистане, хоть он и не входит в ЕАЭС, встретили предложение Москвы о создании тройственного газового союза.

Российский президент подготовился фундаментально на этот афронт ответить, часть ответа обрушилась на головы журналистов. Начал он с того, что похлопал по плечу и Казахстан, и Узбекистан: «Там очень хорошие экономические команды созданы, такое стабильное политическое руководство!» И стал объяснять, что в Центральной Азии дефицит газа становится все острее, но Россия готова его поставлять, для чего требуются новые трубопроводы и в регионе, и в самой России. Одним словом, нужно работать вместе и очень напряженно.

Но не потому ли именно сегодня возникла потребность России спасать регион, что ей просто надо куда-то перенаправлять свой газ в преддверии неумолимого закрытия европейского рынка? 

Более того, на самом деле главный экспортный интерес Москвы – Китай, а Центральная Азия лишь транзитный регион, что там прекрасно понимают и считают Россию конкурентом в поставках газа на китайский рынок. Заметим, что сегодня объем центральноазиатского газа, экспортируемого в Китай, почти вчетверо превышает поставки туда российского газа.

Что касается Узбекистана, то внутренний дефицит газа там обусловлен тем, что Ташкент большую его часть, добываемого в стране, продаёт Китаю за валюту, что выгодно для казны, а для внутренних потребителей держит низкие тарифы. Но эту проблему, как откровенно говорят в Ташкенте, они готовы решать, покупая газ в соседнем Туркменистане на контрактной основе, потому что не хотят связывать себя союзно-газовыми отношениями с Россией.

Лубутены и американцы

И, наконец, главное, о чем в Центральной Азии вслух предпочитают не говорить: идеи любых новых союзов с Россией, отношения с которой после 24 февраля становятся все более токсичными, встречают там тихое, но упрямое сопротивление.

Более того, страны ЕАЭС в регионе не устают демонстрировать свою многовекторную внешнюю политику. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев принял в Астане министра иностранных дел Литвы Габриэлюса Ландсбергиса, Астана и Вашингтон подписали заявление о продолжении стратегического диалога между США и Казахстаном, а в Кыргызстан, на границу с Таджикистаном, прибыла делегация Центрального командования США.

Из других важных событий Бишкека следует отметить переход председательства в ЕАЭС к России, а также появление у хозяина саммита, президента Кыргызстана Садыра Жапарова знаменитых некогда лубутенов с красной подошвой.

читать еще

Подпишитесь на нашу рассылку